Архимандрит василий. Игумен Василий (Паскье): Я человек без компромиссов

В миру Пьер Мари Даниэль Паскье (Pierre Marie Daniel Pasquier), родился 24 марта года в городе Шолэ , западная Франция . Родители его Анри Эжен-Пьер Паскье (1924 г.р.) и Марфа Мари Жанна Гуссо (1920 г.р.), по национальности французы, были служащими. Пьер рос в глубоко верующей католической семье и был седьмым из девяти детей.

В последний год учёбы он много ходил по монастырям, посещал дома инвалидов, детские дома, занимался экологией. По окончании колледжа работал на ферме и поступил в сельхозтехникум города Кастелнодари , на юге Франции. В то время Пьер, через начал знакомиться с православной литературой благодаря деятельности послереволюционной русской эмиграции, жившей в то время во Франции .

Будучи на послушании гостинника в монастыре «Иоанна Предтечи в Пустыне», встречал много архиереев Русской Православной Церкви , в том числе митрополита Ленинградского Алексия (Ридигера) , митрополита Ставропольского и Бакинского Гедеона (Докукина) , архиепископа Костромского и Галичского Александра (Могилёва) и архиепископа Чебоксарского и Чувашского Варнаву (Кедрова) . Последний помог о. Василию принять твёрдое решение.

Архимандрит Василий (Паскье Пьер Мари Даниэль), родился 24 марта 1958 года в городе Шолэ, западной Франции. Родители его Паскье Анри Эжен-Пьер 1924 года рождения и Гуссо Марфа Мари Жанна 1920 года рождения, по национальности французы, были служащими. Пьер рос в глубоко верующей католической семье и был седьмым из девяти детей.
В 1967 году семья осталась без мамы.

В 1965 года поступил в начальную школу, а в 1970 году в общеобразовательный колледж. Десятилетним мальчиком помогал в храме священнику во время воскресных богослужений и в свою чреду на повседневных ранних литургиях до школы, а в свободное время подрабатывал у отца в конторе в качестве курьера. Став юношей, Пьер много думал о своей жизни и в 15-летнем возрасте у него пробудились религиозные чувства в душе. В последний год учебы он много ходил по монастырям, посещал дома инвалидов, детские дома, чувствуя интерес к природе, занимался экологией.

В 1976 году, закончив, общеобразовательный колледж (со специальным уклоном биологии и природоведения), ушел из дома для работы на ферме и поступил в сельхозтехникум города Кастелнодари, на юге Франции. В то время Пьера, через чтение привлекло православное богословие, и у него сложилось новое мировоззрение.
В 1978 году он поступил в Греко-католическую общину «Богоявления» города Лиму на юге Франции, где нес послушание помощника заведующего фермой.

В 1979 году окончил сельхозтехникум, по специальности: земледелие, животноводство, экономика.

В армии не служил по религиозным убеждениям. Готовился к постригу в монашество.

6 августа 1980 года принял постриг с именем Василий, в честь святителя Василия Великого, которого день памяти 1/14 января, и в том же году был переведен в Греко-католический монастырь «Иоанна Предтечи в Пустыне» в Иерусалиме. Осенью 1980 года Господь сподобил встретить Бенедикта Патриарха Иерусалимского (Греко-Православной Церкви), который смог убедить отца Василия присоединиться к Православию. Сподобился присутствовать на погребении Патриарха Бенедикта. После выборов нового Патриарха Диодора, побывав у него на приеме, желание отца Василия стать православным окрепло.

В 1981 - 1986 он годах учился в Духовном училище при монастыре «Иоанна Предтечи в Пустыне» с курсом философии, 1984 - 1987 года заочно учился в Православном Богословском институте имени прп. Сергия в Париже, но обучение не закончил.

В 1987 году после попытки покинуть монастырь, для того чтобы принять Православие, начальство монастыря послало монаха Василия на монастырское подворье во Франции для поднятия сельского хозяйства.

В 1988 году окончил курсы повышения квалификации по сыроварению. 20 января 1990 года возвратившись в Иерусалим, был хиротонисан во иеродиакона архиепископом Лутфи Тарским, патриаршим викарием Мелкитской Греко-католической Церкви. Будучи на послушании гостинника в монастыре «Иоанна Предтечи в Пустыне», встречал много архиереев Русской Православной Церкви, в том числе митрополита Ленинградского Алексия, будущего Патриарха Московского и всея Руси, митрополита Ставропольского и Бакинского Гедеона, архиепископа Костромского и Галичского Александра и владыку Варнаву архиепископа Чебоксарского и Чувашского. Последний наставил иеродиакона Василия на путь истины и помог принять твердое решение. После того, в октябре 1993 года, отец Василий покинул Греко-католический монастырь «Иоанна Предтечи в Пустыне» в Иерусалиме и нашел убежище в Русском Горненском женском монастыре, где, при помощи иеромонаха Марка (Головкова) ныне архиепископа Егорьевского, написал прошение Святейшему Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II, о принятии в общение с Русской Православной Церковью.
9 января 1994 года прибыл в Москву и 15 марта 1994 года принят в каноническое общение с Православной Церковью по благословению Его Святейшества Алексия II. С того дня отец Василий является клириком Московского Патриархата, и по присоединении, с 18 апреля 1994 года по 31 августа 1994 года проходил иноческое послушание в Псково-Печерском монастыре.
Осенью 1994 года, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, прибыл в Чебоксарско-Чувашскую епархию в распоряжение архиепископа Чебоксарского и Чувашского Варнавы, который 12 сентября 1994 года назначил отца Василия на должность диакона к храму Рождества Христова с. Никулино Порецкого района Чувашской Республики. 15 мая 1995 года иеродиакон Василий был хиротонисан во иеромонаха Высокопреосвященнейшим Варнавой Архиепископом Чебоксарским и Чувашским и назначен вторым священником, а 6 октября 1995 года настоятелем того же храма.
25 июля 1996 года определением архиепископа Варнавы был освобожден от должности настоятеля церкви Рождества Христова с. Никулино Порецкого Района ЧР и назначен насельником Свято-Троицкого мужского монастыря города Алатырь Чувашской Республики, в качестве благочинного.

По благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, 30 марта 1997 года архиепископом Чебоксарским и Чувашским Варнавой на отца Василия был возложен золотой наперсный крест.

26 апреля 1998 года он был возведен в сан игумена. 13 мая 1998 года Указом президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина получил Российское гражданство и паспорт. 30 сентября 1998 года назначен архиепископом Чебоксарским и Чувашским Варнавой на должность эконома Алатырского Свято-Троицкого мужского монастыря.
23 ноября 1998 года Указом архиепископа Чебоксарского и Чувашского Варнавы освобожден от должности эконома Алатырского Свято-Троицкого мужской монастыря и без отчисления из числа братии мужского монастыря назначен старшим священнослужителем Алатырского Киево-Николаевского Новодевичьего монастыря.
19 мая 2003 года Указом Митрополита Чебоксарского и Чувашского Варнавы освобожден от должности священника Алатырского Киево-Николаевского Новодевичьего монастыря и назначен настоятелем церкви Иверской иконы Божией Матери города Алатырь, для восстановления этого храма.

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II награжден 22 мая 2003 года Палицей. 16 января 2005 года награжден Архиерейской грамотой, в связи с освящением храма.

29 апреля 2006 года, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, награжден Крестом с украшениями.

13 марта 2008 года награжден Почетной Грамотой Министерства культуры, по делам национальностей, информационной политики и архивного дела Чувашской Республики, за многолетнюю плодотворную работу по формированию духовно-нравственных ценностей общества, весомый вклад в восстановление православной церкви Иверской иконы Божией Матери года Алатырь и 24 марта 2008 года Архиерейской грамотой, в связи с пятидесятилетием.

27 марта 2008 года, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, награжден Архиепископом Костромским и Галичским Александром Орденом Костромской епархии святого великомученика Феодора Стратилата, покровителя града Костромы.

03 февраля 2009 года Приказом Федеральной службы исполнения наказаний Министерства Юстиции РФ награжден Серебряной медалью «За вклад в развитие уголовно-исполнительной системы России», за духовное окормление и строительство храма в исправительной колонии № 2 города Алатырь Чувашской Республики.

В ноябре 2009 года назначен исполняющим обязанности наместника Чебоксарского Свято-Троицкого мужского монастыря.

25 декабря того же года назначен Священным Синодом РПЦ на должность наместника Чебоксарского Свято-Троицкого мужского монастыря Чебоксарско-Чувашской епархии.

Выложил на сайте фильм о игумене Василии (Паскье). Это русский батюшка родом из Франции, ныне настоятель храма Иверской иконы Божией Матери города Алатыря Чувашской Республики. Ссылка на фильм .

1. Игумен Василий. 2. Фотография Храма Иверской иконы Божией Матери. Автор - Федорищев Дмитрий. Найдено на сайте Sobory.ru

О ИГУМЕНЕ ВАСИЛИИ

Отец Василий родился в городе Шолэ, в марте 1958 года. И седьмой ребенок у семьи Паскье был назван Пьер Мари Даниэль. Родители, Генри и Марфа, были глубоко верующими и, включив в имя новорожденного сына имя Пресвятой Девы Марии, они уже от рождения посвятили его Богородице.

Первые годы жизни, крещение, первое причастие, школьное обучение проходили у маленького Пьера в старинном, основанном еще до Рождества Христова, Римским Легионом с Кавказа, селе «Тиффож».

Семья Паскье, в которой к 1967 году было 9 детей, осталась без мамы. На попечении отца и плечи одной из старших сестер легла забота о шести маленьких братьях.

Десятилетним мальчиком Пьер помогал в Храме священнику во время воскресных служб, а в свободное время подрабатывал у отца в конторе в качестве курьера, и даже социолога-статиста во время переписи населения. В этом возрасте ему нравилось работать на ферме, на природе.

Когда старшая сестра, заменявшая младшим детям мать решила продолжать учебу, отец был вынужден жениться. Эти перемены в семье принесли с собой много хороших и радостных моментов.

Став юношей, Пьер Мари Даниэль много думал о своей жизни. В 15-летним возрасте у него проснулись религиозные порывы в душе. Он чувствовал, что грядут перемены. В поиске своего места под солнцем были увлечения восточными культурами: индуизмом, буддизмом, йогой, но недолго и несерьезно, поскольку его первая библия оставалась около него.

Купив на заработанные во время каникул деньги рюкзак и палатку, будучи 17 лет от роду, Пьер Паскье отправился «автостопом» за 1000 км. от дома, на юг Франции, в общину «Ковчег». Вернувшегося через месяц к новому учебному году Пьера одноклассники не узнавали. Он стал серьезным, сдержанным, взрослым религиозным человеком, аскетом. Именно тогда он встал на путь духовного преобразования, путь покаяния. В этом году, в последний год учебы, он со своей старшей сестрой Женевьевой много ходил по монастырям, посещал дома инвалидов, детские дома, занимался экологией. Он понял, что все, что узнал в общине «Ковчег», где жил его старший брат Эрве, все, что он увидел и услышал, перевернули его жизнь необратимо.

После школы Пьер чувствовал, что Господь его зовет. Он ушел из дома. Учился в с/х техникуме, жил и работал на ферме. Последний год обучения он заканчивал, живя в общине «Богоявления».

В армию Пьера Паскье не призывали, согласно существующей статье «Отказ от несения воинской службы по религиозно – нравственным убеждениям».

В августе 1980 года Паскье Пьер Мари Даниэль стал отцом Василием, приняв монашеский постриг с именем св. Василия Великого. А в сентябре, на праздник «Воздвижения Креста Господня», прилетел в Иерусалим, в только что открывшийся монастырь «Иоанна Пустынника», где его и еще 5 молодых монахов ждал великий труд реставрационных работ и организации монастыря с глубоким историческим прошлым, начинающимся от самого Рождества Христова. Но в 1948 году монастырь опустел и простоял пустым до 1975 года, когда община «Богоявления» арендовала здания и землю для своих студентов, и Патриарх Максим V Мелктикской Греко-Католической Церкви с синодом решили открыть монастырь «Иоанна – Пустынника».

Вскоре молодой монах, отец Василий встретился с Архимандритом Даниилом. Служивший в монастыре «Шевотонь», но живущий в Риме, монах, Богослов, владел 16 языками, был дипломатом. Старше отца Василия вдвое, он стал для него самым близким человеком, исключительным советником, научил его любить православие и разбудил желание стать православным.

Десять лет отец Василий жил с этой мыслью, бегал тайком в православный Горненский русский женский монастырь, терпел наказания за это, много трудился для своего монастыря, учился в Богословском институте. Достойно переносил все тяготы того времени. Иногда, когда еврейские националисты устраивали провокации и нападения, смерть была совсем рядом. Был рукоположен в диаконы. Совершил паломничество на Синай. Вел работу в Восточном Христианском Центре. Следил за многочисленными в ту пору эмигрантами из России, помогал им. Бегал по ночам к службам у Гроба Господня. Чувствовал, что наступает его время.
В 90-е годы отец Василий встречался с, тогда еще Митрополитом Алексием, нынешним Патриархом Московским и Всея Руси, с владыкой Варнавой Архиепископом Чебоксарским и Чувашским.
Православие занимало все больше и больше места в его жизни.
День 4 октября 1993 года, был последним днем в униатском монастыре. Оказался на приеме у Патриарха Диодора, который принял его с любовью и благословил принимать православие в России, поскольку отца Василия уже многое связывало с этой страной. Написал письмо Святейшему Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II. Дома у родителей во Франции ждал ответ. Долго ждал, через испытания, беспокойства и отчаяние. В начале января 1994 года с визой, приглашением и билетом туда и обратно на десять дней, отец Василий ступил на борт русского самолета, твердо уверенный, что это путешествие в один конец.

Сразу же по приезду в Москву его нашли старые знакомые, пригласили к себе. В эту зиму отец Василий побывал в Туле, Костроме, Коломне. Его дела в ОВЦС потихоньку двигались. Тогда же он впервые присутствовал на Патриаршей службе в Успенском соборе Московского Кремля. Был у старцев: о. Николая на острове «Залит», который встретил отца Василия земным поклоном и стихом из псалма, «Сердцу милый вожделенный, Иерусалим Святейший град, Ты прощай, мой незабвенный, Мой поклон Тебе у врат…», чем сильно смутил молодого монаха. А старец Иоанн Крестьянкин велел вернуться в Москву на празднование Тезоименитства Патриарха Алексия II и сказать, что отец Василий является подарком ему на Именины от отца Иоанна Крестьянкина. Услышав, на праздничной службе, о таком подарке, Патриарх рассмеялся и обещал лично заняться делом отца Василия.

Вскоре, в Даниловом монастыре состоялось присоединение к православию иеродиакона Василия, на первой неделе Великого поста, во вторник, день иконы Божией Матери «Державная». Скромная церемония присоединения совершалась на французском языке, чтобы отцу Василию было понятно, что с ним происходит. За следующие полмесяца, он много раз причащался, несколько раз служил с Патриархом. Потом долго ждал своих документов и только в середине апреля получил их и направление в Псково-Печерский монастырь. Летом был на Афоне, где пешком обошел все монастыри со своим спутником, тогда еще иеромонахом, ныне Архимандритом Иеронимом, с которым отец Василий познакомился в Иерусалиме, и который сопровождал его почти все последующее пребывание его в России.

По возвращении с Афона, Святейший благословил их, по их личным прошениям, в Чебоксарско-Чувашскую епархию. Там, приехав в село «Малое Чурашево» на праздник «Усекновение главы Иоанна Предтечи», чуть сами не лишившись своих голов, так и не послужив ни разу, выгнанные местной паствой, прибыли на постоянное место служения в село Никулино Порецкого района Чувашской епархии.

С рукоположением в1995 году иеродиакона Василия в иеромонаха, сразу начинаются разные требы: венчания, соборование, отпевание, через всю деревню ходил к больным и страждущим, исповедывал и причащал. Вскоре, наконец-то, осуществилась его давняя заветная мечта – служил в Иерусалиме у Гроба Господня как православный Священник. Знавшие его как католика не сразу допустили его до службы. Но после некоторых формальностей отец Василий уже беспрепятственно мог служить там не раз. На Преображение Господне служил на горе Фавор, на Успение Пресвятой Богородицы – в Гефсимании.

Назначенный Настоятелем храма «Рождества Христова» в с. Никулино осенью, в летом 1996 года отец Василий, по ходатайству о. Иеронима, переводится насельником Свято-Троицкого мужского монастыря в г. Алатырь и назначается благочинным.

Теперь, немного привыкнув к Российской действительности, отец Василий начинает чувствовать ограничение в правах и свободах, как иностранный подданный и с благословения Владыки Чебоксарского и Чувашского Архиепископа Варнавы, начинается длинная тяжба принятия гражданства России, которая закончилась только 13 мая 1998 года. За это время был награжден золотым крестом, затем возведен в сан Игумена.

Путь получения гражданства долог и тернист. Как только приехал в с. Никулино начались проверки, давление, обязывали приходить в органы, во всем подозревали. Отец Василий все терпел. Он- простой человек, цель его пребывания в России абсолютно ясна. После полутора лет постоянных проверок и подозрения он заслужил торжественную церемонию вручения Российского паспорта. В Чебоксарах официально, перед взглядом телевизионных камер, отец Василий стал гражданином России. Президент Чувашии Федоров Н. В. прислал поздравление с добрыми пожеланиями.

По ходатайству монахини Тавифы, настоятельницы Киево-Николаевского Новодевичьего монастыря, отец Василий Указом Владыки назначается на должность старшего священнослужителя в женский монастырь, где в течение 5 лет, до недавнего времени служил верой и правдой, стараясь по мере сил наставить насельниц монастыря на монашеское делание.

Указом Митрополита Чебоксарского и Чувашского Варнавы игумен Василий освобождается от должности священника Киево-Николаевского Новодевичьего моастыря г. Алатыря и назначается на должность настоятеля церкви Иверской иконы Божией Матери. Почти одновременно с новым назначением, Митрополит Чебоксарский и Чувашский Варнава, по благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, возложил на игумена Василия награду – Палицу, в день памяти перенесения мощей Святителя и Чудотворца Николая из Мир Ликийских в Бар.

Теперь начался новый этап на тернистом пути игумена Василия. Его же усилиями, местные власти, решили вернуть храм настоящим владельцам. Состояние здания церкви оставляет желать лучшего. Но самое главное сейчас для батюшки Василия, это то, что он видит, как нужен этот храм. Можно сказать, что храма еще нет, и служится только по воскресениям молебен, а прихожане уже есть. Каждый день к нему обращаются больные и медицинские работники. Он постоянно соборует, исповедует, причащает, благословляет на лечение. Наставляет врачей. Само то, что на территории находится церковь, обязывает руководство больницы пересмотреть некоторые свои взгляды на отношение и к месту работы,и к окружающим их людям, и к порядку внутри больницы и за ее пределами.

Алчущие и жаждущие не столько физического здоровья, сколько душевного успокоения, заставляют действовать отца Василия. Без средств и профессиональных специалистов, на одном только энтузиазме он готов сутками не выходить из храма, работать на расчистке, уборке и выполнять любую работу, лишь бы восстанавливался храм, лишь бы двигалась работа. Он рад каждой жертве, каждой мизерной лепте. По крохам собирает на материал и инструменты, на лес и штукатурку. Ибо «Всякое даяние благо…».

Католик Пьер Мари Даниэль Паскье в 1980 году принял постриг с именем Базиль (Василий). Он жил в униатском монастыре св. Иоанна Пустынника в Иерусалиме, где часто останавливались паломники из России. Знакомство с ними во многом определило его переход в Православную веру. В 1994 году в Москве состоялось присоединение к Православию иеродиакона ВАСИЛИЯ. В 1995 году он был рукоположен в иеромонахи. Летом 1996 года назначен благочинным Свято-Троицкого мужского монастыря в Алатыре. Затем в течение пяти лет был духовником местного Киево-Николаевского Новодевичьего монастыря. Два года назад о. Василий стал настоятелем больничного храма в честь Иверского образа Божией Матери. Ведет факультатив по французскому языку в городской школе. В 1998 году о. Василию удалось наконец оформить российское гражданство. На заседании Священного Синода 25 декабря 2009 года назначен на должность наместника Свято-Троицкого мужского монастыря г. Чебоксары

Виктория тети Зины

Зинаида (тетя Зина) уже двенадцать лет как на пенсии. Ушла рано, в пятьдесят лет, так как работала на вредном производстве: заливала реле смолой на релейном заводе. А дома оказалось скучно: родственники заходили редко, подружки тоже. Одна была отдушина — дача. На огороде тетя Зина выращивала огурцы, лук, викторию (так здесь называют садовую клубнику) и т.д. Ходила в лес, потом закручивала банки с грибами, варила земляничное варенье. Получалось так много, что подруга посоветовала: «У нас новую церковь восстанавливают, там мужики работают, их кормить надо. Ты б поделилась своими запасами-то». Тетя Зина поделилась раз, другой и — осталась работать на приходской кухне. «Когда я сюда пришла первый раз, — говорит она, — здесь было как после бомбежки: стены все оббитые, пола нет, ямы. Строительные леса стоят».

А потом ей поручили ответственное задание — ходить по городу с кружкой и собирать деньги на храм. В один базарный день удавалось собирать по тысяче рублей. «Люди разные бывают. Иной раз подходят: «Че стоишь? Батюшке на новый “Мерседес” собирашь?»

Монахиня Ангелина была пострижена в Свято-Троицком мужском монастыре, а затем стала насельницей одного из женских монастырей Твери. Вскоре у нее заболели колени, и ее отправили обратно в Алатырь к родным. Но о. Василий пригласил ее к себе на приход. Теперь она живет при церкви, читает Псалтирь. Десять лет назад мать Ангелина работала в малярной бригаде. И вот они с подружками решили «подхалтурить» в монастыре (его как раз начали восстанавливать). Постепенно стали воцерковляться и потом, когда с одной из подружек решили искать себе духовника, присмотрели о. Василия: этот нам, мол, по зубам. Он по-русски, наверное, не особо понимает, будет позволять нам грешить… В итоге, по ее собственным словам, «осталась без зубов» — и в прямом, и в переносном смысле.

Приходская жизнь в больничном храме в честь Иверской иконы Пресвятой Богородицы в Алатыре началась, как это обычно бывает, с восстановления церкви. То есть приход образовался еще до того, как церковь открылась. Каждое воскресенье здесь — в небольшой комнатке при входе в храм — служили молебен Иверскому образу. Весть о том, что в центре города восстанавливается церковь, быстро облетела окрестности. С первого же дня на молебны стали приходить по двадцать-тридцать человек. Тут же совершались первые крещения.

О. Василий рассказывает: «Лет десять назад, когда я приехал в Алатырь, я заметил это здание. Посмотрел и подумал: наверное, бывший храм. Навел справки — так оно и оказалось.

А как-то венчались люди из правительства Чебоксар. У меня тогда не было храма, я совершил таинство в чужом храме. После этого пригласили на обед. Там министры, руководители администрации. Я взял слово, говорю: ”На территории больницы есть Иверский храм, нужно его вернуть Церкви“. Министр тут же спросил у главы администрации, возможно ли это. ”Конечно, можно!” За пять минут вопрос решили…

Известно, что образ Иверской Божией Матери покровительствует иностранцам. В 1994 году я приехал в Псково-Печерский монастырь. А там иконописец о. Олимпий как раз дописывал Иверскую икону. Я попросил о. Олимпия дать ее мне. И эта икона была везде со мной — в Москве, в Чебоксарах, в мужском монастыре и т.д. И когда мы открыли этот храм, я понял, что здесь место для этой иконы. Она теперь висит в алтаре.

Два года назад, когда мы начали восстанавливать храм, у нас не было никаких денег. Но мы начали, молились, и Господь послал нам именно то, что надо».

Руфь

Руфь руководит хором и ведет занятия в воскресной школе для взрослых. Не удивляйтесь такому непривычному имени — она англичанка. Скоро уже десять лет, как Руфь живет в Чувашии. Сначала посели лась в Чебоксарах, а через год, познакомившись с о. Василием и став его духовным чадом, переехала в Алатырь. Руфь преподает английский в местной школе и учится заочно в Свято-Сергиевском богословском университете в Париже. «Многие люди, которые к нам ходят, только еще начинают воцерковляться, только узнают, что такое пост и молитва, — рассказывает Руфь. — Мы стремимся к тому, чтобы человек чувствовал себя на приходе как дома. Главный дар отца Василия — умение общаться с людьми. Причем с представителями самых разных сфер жизни. Он всегда старается, чтобы люди на приходе понимали, что Церковь должна выйти из своих стен и включить других. Новеньких мы приглашаем в воскресную школу, за общие трапезы. Бедные женщины на кухне никогда не знают, на сколько человек готовить. Отец Василий считает, что прихожане — это одна семья. Местные относятся к нам с о. Василием, иностранцам, очень хорошо, воспринимают нас как своих, потому что мы здесь уже очень давно живем. И живем, как все».

Костяк прихода образовался примерно десять лет назад, когда о. Василий поселился здесь в мужском монастыре и у него появились первые духовные чада. Интересно, что почти все помнят дату, когда впервые пришли к нему. Другие прихожане появились после того, как начали восстанавливать Иверскую церковь.

Однажды приехали две семьи из Ульяновска (это 200 км от Алатыря). Они хотели стать духовными чадами наместника Свято-Троицкого монастыря отца ИЕРОНИМА, но он их к себе не взял. Идите, говорит, к отцу Василию. Тот их принял. И когда началось восстановление Иверского прихода, ульяновцы позвали своих друзей, знакомых — всего человек пятнадцать мужчин. С тех пор они приезжают каждые выходные. А в будни работают у себя на заводе.

Игумен Василий продолжает: «Мы специально никого не искали. С радостью принимали тех, кого Господь посылал. Бабушки — те сами завелись, как грибки. Если дождик поливает, погода становится теплее, они растут. Бабушки — это фундамент прихода, они всегда были и будут. И не надо думать, что бабушки немощные. У нас весь храм оштукатурили бабушки — одной шестьдесят три, а другой семьдесят три года.

Икон в иконостасе у нас пока мало, может, появятся, если найдем благодетеля. Но если хороший приход, то каждый прихожанин тогда — это икона. И поэтому если будет живой приход, то и иконостас будет сам собой».

«Церковь — это мужское дело»

Полгода назад появился нынешний плотник и завхоз храма Сергей. Он долгое время работал в «диких бригадах» — ездил по стране, строил дома. Потом все это надоело, Сергей обнаружил, что у него нет дома: семью он не видит, не знает даже, что у них тут в Алатыре происходит. Оказалось, одна из его двух дочерей поет на клиросе у о. Василия. От нее Сергей узнал, что в храме есть работа для плотника: «Так получается, что я стал чадом о.Василия. Он мне предложил работу завхоза.

У меня пока нет другой работы в Алатыре, я согласился. Но того, что мне платят в храме, не хватает. У нас с женой и двумя дочерьми две комнаты в общежитии, еще есть собака и кошка. Мне повезло, что мои домашние такие неприхотливые, ничего от меня не требуют. Иначе бы мы не справились».

Игумен Василий: «Старосты сейчас на приходе нет. У меня был на приходе человек, у которого сын умер от наркотиков, сам он начал пить. Я ему предложил помочь мне на приходе — стать старостой. Но этот шаг оказался моей большой ошибкой.

Я потерял возможность управлять, вести приход куда надо. Священник должен иметь возможность сам формировать приход, рождать его, воспитывать людей. Опять же храм построить — чтобы все было со вкусом и по-православному.

Я всегда радуюсь, когда приходит побольше мужчин. Для местных жителей церковь — это женское дело. Но я стараюсь переубеждать их, доказывать, что церковь — это мужское дело. Иногда приходится к ним и с шуткой: что, мол, я похож на женщину, что ли? А потом, когда уже есть несколько человек мужчин, создается мужская атмосфера, и мужчины приходят один за другим — вроде чем я хуже? Так же и со спонсорами — сложнее всего найти первого».

Настоящая русская жизнь

Богослужения в храме начались с января нынешнего года. Сейчас здесь примерно тридцать пять постоянных прихожан, по выходным причащаются по сто человек. Самые верные прихожане — конечно, бабушки. Некоторые в церкви каждый день. Скрюченные, с палочками, они приходят из близлежащих домов. Храм, где служит о. Василий, удобно расположен — в центре Алатыря. И службы в храме начинаются в восемь утра — на час позже, чем в других церквях города.

Приход дружит с детским домом-интернатом для умственно отсталых детей — временами их приводят в церковь, ученики воскресной школы устраивают для них спектакли. О. Василий хочет организовать при храме благотворительную столовую, видеотеку, где можно было бы смотреть фильмы духовного содержания, и, если получится, богадельню. Впрочем, малоимущих прихожан кормят в трапезной уже теперь. В Алатыре достаточно много бездомных. О том, что на Иверском приходе можно поесть, быстро стало известно. Конечно, встречаются и такие люди, которые, по выражению о. Василия, «обнаглевают»: профессиональные бомжи, ленивые. А иные приходят, и первое, о чем спрашивают, — чем здесь можно помочь? Для таких и существует трапезная.

Среди местной молодежи много наркоманов. Еще больше токсикоманов и алкоголиков: пить начинают лет с семи.
В советские времена Алатырь был крупным промышленным городом, здесь было много заводов, на одной фабрике производили пианино. Сейчас фабрика закрыта, заводы работают даже не вполсилы, а хорошо если в четверть. Вся работоспособная молодежь занята торговлей — ездят в Мо скву за товаром, потом продают в окрестных городах. На вырученные деньги покупают необходимые вещи у других перекупщиков. Старички живут за счет своих огородов.

«В Алатыре — настоящая русская жизнь. В Москве — уже не русская, — говорит о. Василий. — Возьмем бабушек в деревне — это же ужас, что они смотрят! Бабушке в фуфайке, у которой туалет на улице и моется она в бане, показывают теток, у которых жизнь прекрасна, которые только и думают, как бы сменить мужа. В моде вульгаризация. Много книг, где объясняются сложные вещи простым языком, за счет этого священные вещи теряют сакральный смысл. Икону вульгаризируй — получится просто картина. Пасху вульгаризируй — останутся одни куличи и крашеные яйца. Но в них-то нет жизни. А жизнь в другом: “Христос Воскресе!” — “Воистину Воскресе!”».

Приход

Мария Никитична (тетя Маша) — личность легендарная. Это та самая шестидесятитрехлетняя бабушка, которая оштукатурила почти весь храм. Вот как рассказывает про нее тетя Зина: «Приехали ребята из Ульяновска, стали штукатурить алтарную часть. Оштукатурили немного. Потом к ним присоединилась тетя Маша — и пошла, как снежная лавина! День — и колонна, день — и колонна. Ровно так работает — уголки прямо точеные!» Сама тетя Маша о себе отзывается куда более скромно: «На добрые дела надо бегом бежать. А если просят — это уже не помощь. Это хорошо, что они меня вытерпели. У меня характер тяжелый. Но если уж меня вытерпели — значит, спасутся. Но мне все помогали, один не справишься, какой бы ни был специалист. Господь поможет — сил хватит. А батюшка как работает?! Всегда рядом с нами, бывает, мужчин совсем нет, а он нам помогает… В воскресную школу не хожу: много буду знать — много спросят».

Настоятель храма очень благодарен СВЕТЛАНЕ за то, что она взялась вести в воскресную школу для детей. Для нее это настоящий подвиг: дело в том, что она не видит (буквально в течение недели ослепла на оба глаза). Поэтому на занятиях с детьми обязательно присутствует ассистент. Светлана рассказывает о своем первом занятии (школа открылась осенью прошлого года): «Мы развешали объявления. Украсили комнату, сидим радостные, ждем детей. Приходит первая девочка с мамой. Мы ее спрашиваем: “Ну как, девочка, ты сама захотела идти в воскресную школу или мама настояла?”

А мама за девочку отвечает: “Мы здесь в первый и последний раз”. Оказалось, девочка согласилась прийти на занятие только с этим условием. Она не хотела вписываться в правила церковно-приходской школы, носить юбку и т.д. А мы сидим и не знаем, сразу ли расплакаться или подождать до окончания занятий. Потом собрались еще дети, шестнадцать человек. Но эта девочка не только не ушла от нас, а еще и маму привела в школу для взрослых. Мама до того была неверующей».

«Бедные женщины на кухне никогда не знают, на сколько человек готовить», — говорит Руфь

«Чтобы Христос стал дыханием»

Снова беседуем с о. Василием: «Батюшка — это ведь отец. А отец рождает людей. Поэтому он должен быть инициатором общины. Надо идти на контакт. Идти туда, где собираются люди. Батюшка должен служить народу, а не наоборот. Недаром он и называется священноСЛУЖИТЕЛЬ. Для этого нужно изучить язык, психологию народа. Надо каждого слушать, любую бабушку. Никаких особых умений не надо — просто понимать нужно и слушать. А потом и прихожанин начнет батюшку слушать. Но я не хочу, чтобы люди становились прихожанами. Я стремлюсь, чтобы они стали верующими, чтобы они обрели Христа. Чтобы, как св. Иоанн Кронштадтский, могли размышлять на тему “Моя жизнь во Христе”. Чтобы Христос стал их дыханием.

Священник сам должен следить за тем, чтобы вокруг него не образовывалось что-то вроде стены из самых близких прихожан. Я, например, ругаюсь, и, если кто-то из моих близких прихожан обидит бабушку, я его поставлю на поклоны. Если я встречаю кого-нибудь из нечастых прихожан на улице, говорю: “Ну, когда вы придете? Приходите!” Нужно же использовать и людское любопытство. Случилось так, что одна бабушка пришла раз, а потом ее не видно. Что случилось? Выяснилось, что ее кто-то обидел. Я говорю: “Вы что — я отдаю свою кровь для того, чтобы собрать людей, а вы их раскидываете?!”

Я вообще думаю, что вся деятельность должна исходить изнутри. Как источник — бьет струя, и значит, нужно обустраивать купель.

Чтобы объединить прихожан, у нас есть трапезная. Я бы хотел, чтобы после службы устраивалось чаепитие, на которое смог бы прийти каждый, кто хочет. Но сейчас нам не позволяет место. Потому что нужно, чтобы люди ближе общались. Слава Богу, что теперь люди могут выбирать, в какой храм ходить. Ведь до революции приходы были чисто функциональными — это было место, где крестили, венчали, отпевали. Сейчас же люди ищут то место, где они смогут расти духовно».

Меня все мучил вопрос о том, как же все-таки относятся местные жители к игумену из Франции. Я слышала, что периодически с церковных ворот приходится оттирать свастики. Вот что мне ответил о. Василий: «Нет ни русских, ни французов, а есть один православный народ. Люди, которые делят людей по национальности, просто ничего не смыслят в духовной жизни».

На сайте газеты "Советская Чувашия" от 01.07.2010 г. опубликовано интервью с игуменом Василием (Паскье): Игумен Василий (Паскье): Я человек без компромиссов
Но для меня важнее всего вот этот фрагмент:

"- Отец Василий, после почти 14 лет жизни в Алатыре вы переехали в Чебоксары. Здесь оказалось труднее?
- Конечно. Алатырь - своеобразный маленький город. Там не самая высокая культура. Но Чебоксары, не в обиду городу будет сказано, обладают этой культурой в гораздо меньшей степени. Я всегда представлял Чебоксары как образованный город, самый чистый в Поволжье. Был уверен в этом, пока здесь не пожил. Ведь по-настоящему видишь только тогда, когда живешь внутри. Как люди ведут себя в обыденности, каково у них в квартирах. Как мои братья-монахи живут в своих кельях. Мягко говоря, здесь не все хорошо. И в городе, и на берегу. И внутри монастыря я вижу не то, что я видел в алатырском монастыре. А ведь столичный монастырь должен быть образцом."

Нет, я процитировал это не для того, чтобы позлорадствовать. Дело здесь совсем в другом. Во-первых, любое упоминание Алатыря для меня очень важно и интересно. А во-вторых, о. Василий, или «наш француз», как называли и называют его до сих пор в городе, стал действительно Событием, значимой Вехой (если можно так сказать о человеке) в истории Алатыря. Для 2000-х годов - уж это точно.

И как раз его слова о «культуре» (а здесь он имел в виду не театры или музеи, а культуру бытовую, повседневную) в Чебоксарах и Алатыре навели на интересные воспоминания.

И связаны они вот с чем.

О. Василий попал в Алатырь, наверное, в один из самых тяжелых, периодов для города, когда разруха в городском хозяйстве, экономике и, конечно же, в умах горожан достигла наивысшей точки. И тому были веские причины, зачастую от жителей не зависящие (но пока не об этом). И вот приехал в эту «грязную дыру» (а на тот момент было именно так, хотя это и очень обидно) новый человек, да еще иностранец-европеец. Его не интересуют причины царившего безобразия, ему не интересно, что «лет 30-40 назад алатырские улочки были ухоженными, чистыми, утопавшими в зелени, а тротуары были выстелены досками, по которым дети бегали босиком…» Он видит то, что есть сейчас, и соответственно увиденному складывает свое мнение о городе. А затем - начинает действовать. Он начинает преображать обыденность вокруг себя. И не только в переносном, но и в самом прямом смысле: частный дом, в котором он поселился, был самым опрятным на улице. И вокруг дома - чистота и порядок, чего нельзя было сказать о некоторых его соседях. Он начинает пропагандировать чистоту, постоянно говорить о ней.

Но дальше он сослужил для города не совсем добрую службу, хотя и с самыми благими намерениями (в этом я абсолютно уверен). Дело в том, что он часто встречался с президентомФедоровым, которому, конечно, рассказывал о жизни в Алатыре. По пересказу одного из чиновников горадминистрации в их разговоре (президента и о. Василия) якобы каждый раз присутствовал такой диалог:

Федоров: «Ну как в Алатыре? Срут?»

О. Василий: «Срут».

Уж не знаю, такие ли слова использовались в действительности, но очевидно - эта проблема упоминалась. Во многом это и способствовало тому, что Алатырь в те годы на республиканском уровне из уст самых высокопоставленных чиновников стал позиционироваться как самый грязный, неухоженный город республики, абсолютно все жители которого привыкли «жить в грязи» и ничего не хотят менять. Этакий оплот бескультурья в цветущей и пахнущей Чувашии. Доходило даже до того, что на просьбы города об увеличении финансирования на поддержание полудохлого хозяйства, отвечали: «Вы сначала на улицах порядок наведите». Происходила подмена понятий: следствие делали причиной. И это было выгодно властям. Есть отговорка - «сами виноваты».

Нет, я не оправдываюсь - срали, конечно. И за это стыдно. Но я никогда не поверю в какую-то особую нечистоплотность алатырцев. Я вполне допускаю, что в Алатыре неблагоустроенность заметнее, чем где-либо еще. И вот почему.

1. Центр города (по сути - его лицо) представляет собой почти исключительно огромный частный сектор, поддерживать порядок в котором в разы сложнее, чем в многоэтажном.

2. Большинство улиц города - грунтовые (а грунт в Алатыре - чернозем и глина), и здесь никакими лопатами и граблями делу не поможешь (весну и осень с их распутицами не отменить). Если только лопатами дороги мостить.

3. Стагнация Алатыря в советский период и деградация в постсоветский привели к тому, что многие коренные жители города - носители истинно городской культуры - уехали из Алатыря. И на их место приезжали другие - уже сельские жители. Со своим менталитетом, своими обычаями и порядками. Привыкшие жить по-другому. Просто по-другому. Это ни хорошо, ни плохо, и я никого не хочу обидеть. Но объективно, жизнь в деревне и в городе (и здесь важен как раз таки не размер города, а накопленный исторический и культурный уровень) до сих пор сильно отличается. И вот эти люди приехали в Алатырь и рады были бы научиться жить «по-городскому», да не у кого. Потому что вокруг (особенно в частном секторе) - такие же, как и они. Да еще и властям тогда до этого не было никакого дела. Люди не «социализировались» на новом месте.

Это все причины, но и у этих причин есть свои причины. И вот эти другие причины г. президенту и республиканским властям должны быть хорошо известны. Нужно только ответить на вопрос: «Как получилось, что самый развитый город республики деградировал до состояния нищего второсортного райцентра?» И тогда сразу станет ясно, что является причиной большинства недавних и нынешних алатырских бед.

И опять возвращаясь к словам о. Василия.

Его переезд заставил по-другому посмотреть и на Чебоксары, и на Алатырь. И даже в чем-то изменить свое мнение. Ему это простительно: хоть он уже давно и считает себя русским, но, по-видимому, до сих пор не понимает, как может быть так, что громкие официальные хвалебные, вечно все прЕукрашивающие слова порой имеют мало общего с нашей российской действительностью. И я надеюсь, что он это не поймет никогда. Иначе лично мне будет стыдно и обидно уже за всю нашу страну. А чтобы этого не произошло, пора бы нам хотя бы перестать врать друг другу.

И напоследок хотелось бы поблагодарить о. Василия за все то, что он сделал для Алатыря. За то, что он заставил многих алатырцев по-новому посмотреть на свою обыденность и, по-хорошему «озлобившись», изменить ее. За то, что он вернул многим из горожан, даже не подозревая этого, чувство гордости за Алатырь, хоть и с незавидным настоящим, но, я верю, с великим будущим.

И не из-за какого-то и не для какого-то президента, а лишь из-за осознания собственной гордости, в надежде на возрождения Духа города.